Сколько сейчас времени в братске
Запись к врачу будет отменена. Александр , точно в школу когда на лечении и таблетках горстями - одно лечишь, другое колечишь. Оформилась военная диктатура. Поэтому не переживайте, кому надо купят и на сдачу еще черной икры возьмут
Добро пожаловать в Семейную команду! Дарим Баллов новым Участникам Программы лояльности "Семейная команда" при первой покупке в Сети АЗС "Роснефть" от рублей с Виртуальной картой лояльности кроме оплаты товаров и услуг, не участвующих в Акции. Переходи на новый уровень! Больше энергии и 1 Баллов! Участвуй в розыгрыше Баллов Программы лояльности "Семейная команда"!
Покупай напитки бренда Red Bull объемом 0,25л. Период совершения акционных покупок: Нет акций для текущего региона. Миллион от «Роснефть» нашел своего второго обладателя в Рязани Это тоже эффект перенапряжения системы.
Ей нужно показать супервысокую явку, но сложно сделать это на выборах, где нет интриги. Люди, которые лояльно относятся к власти, в том числе члены "Единой России", не обладают большим запасом фантазии. Они могут позвать на участок Деда Мороза, Матрешку или раздавать пироги, это и претворяют в жизнь.
Иван Воронин: Чего ждать после выборов? Шли разговоры о повышении налогов, о новой мобилизации, особенно на фоне требования жен ранее мобилизованных о ротации. Вполне логично протолкнуть непопулярные решения вскоре после выборов.
Ждете ли вы подобного? Михаил Комин: Налоги точно поднимутся. Владимир Путин уже объявил, что налоговая система будет меняться. Публикации в СМИ после этого показали потенциальные параметры налоговой системы. Сейчас открывается окно возможностей для каких-то непопулярных решений, в том числе военного плана.
Будет ли при этом вторая мобилизация, сказать сложно. Первая далась власти с большими издержками, в том числе для рейтингов, для пропаганды, возникло новое социальное движение жен мобилизованных. Я думаю, до тех пор, пока власть может избежать второй волны мобилизации, она будет ее всячески избегать, заменяя это контрактом.
Но какие-то непопулярные решения, связанные с продлением сроков службы или снижением дотаций людям, которые находятся на фронте бюджет не резиновый , могут быть. На чем будет построен весь очередной срок Владимира Путина? Это большая идеологизация. Мы видели за последние полгода тренд на более консервативную, патриархальную, традиционалистскую риторику. Решения, которые Госдума и Кремль принимают совместно, типа ограничения прав ЛГБТ, объявления разных организаций экстремистскими, наступления на аборты и тому подобного, — я думаю, это будет продолжаться в течение следующего срока Путина.
Возможно, Владимир Путин даже закончит этот шестилетний срок тем, что напишет и подарит нации книжку в лучших традициях диктаторов авторитарного плана, где он как историк изложит, каким образом русский народ спас и будет продолжать спасать всех и вся.
Иван Воронин: При этом во время предвыборной кампании власти стремились скрыть войну из медиаполя. Правда, в случае с жителями Белгородской и Курской областей сделать это было тяжеловато.
Можно ли сказать, что для Кремля это еще и референдум о поддержки войны? Михаил Комин: С войной двоякая ситуация. Не то чтобы власть игнорировала тему войны, во время избирательной кампании Владимира Путина она присутствовала.
Он встречался с героями "СВО", на Фестивале молодежи тематика войны так или иначе была представлена. С другой стороны, власть все-таки пытается сделать вид, что война — это что-то далекое, что Россия выигрывает умелыми действиями своих военных. Она в меньшей степени касается широкой массы людей, в том числе "ядерного" электората Владимира Путина. Задача власти была — продемонстрировать, что электорат Путина выигрывает войну, сидя на диване. На мой взгляд, существенная часть людей, которые в том числе были административно организованы на выборы, понимали, что это голосование не только за Владимира Путина, но и за тот курс, который он ведет, а это курс, прежде всего связанный с внешнеполитической агрессией в Украине и в целом с конфронтацией с Западом.
Артём Радыгин: Из-за боев в приграничных районах в Курской области 14 марта эвакуировали целых три избирательных участка, но 15 марта они снова открылись. Как голосуют в регионах, где идет война, смотрите в нашем сюжете. Кстати, на одном из участков в Барнауле Алтайского края Харитонов победил, за него отдали голоса. В украинском Николаеве ракетные удары "Искандеров", один человек умер в больнице, шесть человек получили ранения, среди них один ребенок.
В Братске мужчину после участия в выборах избили и угрожали отрезать палец. Полицейские увидели бюллетень через прозрачную урну, возмутились и настигли человека на работе. У нас в гостях Илья Шаблинский , российский юрист, экс-профессор Высшей школы экономики. Путин поставил задачу перед Федеральным собранием: увеличить налоги, провести переприватизацию, у "непатриотов"-предпринимателей забрать заводы и фабрики, отдать так называемым "патриотам", еще больше денег бросить на войну.
Напряжение растет внутри правительства, внутри страны. На кого рассчитаны эти ходы Путина? Илья Шаблинский: Он прямо так не говорил, что повысить налоги, просто это читалось из ряда положений, которые он выдвинул.
Он поставил перед администрацией задачу нарисовать большую цифру победы, которая позволила бы ему говорить о самом высоком уровне народного доверия, опираясь на которое, можно творить что угодно.
Поэтому можно ожидать каких угодно цифр. Я полагаю, в администрации уже обдумали, какую цифру указать, расписали результаты для всех кандидатов.
Я думаю, Харитонову собираются дать второе место, Даванкову — третье, четвертое — Слуцкому, а сколько процентов нарисовать, решат по ходу дела. Путину нужна большая цифра, чтобы потом можно было как-то оправдать достаточно крутые меры, прежде всего, связанные с войной и с тем, чтобы вытянуть из населения побольше денег — тоже на войну.
Мумин Шакиров: Эти результаты экзитпола — вариант "султанатов", там тоже такие высокие проценты. На ваш взгляд, на кого больше рассчитан месседж с этими фантастическими процентами — на его ближайшее окружение, на народ, на массы? Про заграницу я не говорю: ему все равно, что думают за границей. Илья Шаблинский: Это пропагандистское мероприятие, вряд ли оно рассчитано на ближайшее окружение. Окружение как раз создает такой результат — вот его задача. Это пропагандистский заряд, нацеленный внутрь страны.
С одной стороны, он должен мобилизовать сторонников, и многие реально в это верят, эта цифра должна их немного вдохновить. Кто-то тоскует по поводу того, что война длится очень долго, эта цифра должна немножко приподнять им дух, а с другой стороны — деморализовать политических противников. Мумин Шакиров: Какой образ России после 17 марта выстраивается в вашем воображении?
Илья Шаблинский: С одной стороны, оформилась военная диктатура. Подобные мероприятия под названием "референдум" или "выборы" проводили многие диктаторы на протяжении последних 50 лет. С другой стороны, за эти три месяца мы увидели реально другую Россию, и основания для этого давала сама власть. Выстраивались люди, чтобы поддержать Надеждина. Главное событие этой избирательной кампании — гибель Алексея Навального: так будет в учебниках истории.
Мы видели, как с ним прощались тысячи людей по всей стране. Сегодня мы видели, как выстраивались очереди в полдень. В общем, эта акция удалась в той мере, в какой это было возможно, и заставила понервничать администрацию президента. Мумин Шакиров: Давайте согласимся с тем, что это война картинок. С одной стороны, оппозиция может "продать" это как единение тех, кто против войны, против Путина: люди смотрят друг другу в глаза, понимают, что они не одни. С другой стороны, эту картинку власть может продать: вы посмотрите, какие замечательные выборы мы провели, — толпы стоят голосовать!
Илья Шаблинский: Полстраны знает, что в полдень оппозиция собиралась вывести людей на участки. Власть старается просто не заметить этого. Памфилова уже несла какую-то ересь на этот счет. Я смотрю на Эллу Александровну я помню ее последние 25 лет : это какая-то моральная деградация, стыдно слушать, что она говорит!
Она говорила, что это толпы людей, возмущенных зеленкой. Не стоит обращать внимания на то, как они это комментируют. Мумин Шакиров: Четверть века назад вы работали в Совете Федерации и были завотделом международного права.
Если посмотреть с юридической точки зрения на эту спецоперацию "Выборы ", где бы вы подловили эту власть и подали бы в суд, если представить, что суд справедливый? Илья Шаблинский: Надо будет обобщать результаты некоторых отчетов некоторых наблюдателей. Были массовые вбросы.
Я бы подал в нормальный Конституционный суд жалобу, связанную с электронным дистанционным голосованием, — это просто инструмент фальсификаций. Наконец, выборы на оккупированных территориях противоречат международным избирательным стандартам. О каком суде мы тогда должны говорить? Это предполагает, что мы в каком-то российском суде можем говорить о том, что политический режим совершил агрессию против соседнего государства. Перед этими выборами постарались избавиться от всех наблюдателей. У Даванкова их вообще не было, он отказался.
Григория Мельконьянца посадили в тюрьму. Сначала надо было бы обобщить результаты хоть каких-то наблюдений, потом дистанционное электронное голосование, которое в принципе совершенно не может быть использовано сейчас на выборах, — это тотальная фальсификация, когда рисуют что хотят, потом голосование на оккупированных территориях — это отдельный специальный пункт. Мумин Шакиров: А какие будут репрессии после переизбрания Путина президентом?
Илья Шаблинский: Он и его администрация увидели, что оппозиция жива, что есть огромный слой людей, на которых опирается оппозиция Путину. Я думаю, Путина это встревожило, он поскрипел зубами.
Может быть, вследствие этого они на каком-то совещании могут решить, что надо бы жестче надавить на эту часть общества. Не знаю, какой они выберут для этого предлог, какую форму, но то, что их эта картина обеспокоила, — сто процентов. В первый же день плебисцита Евросоюз и еще 55 стран мира огласили, что не признают выборы на оккупированных территориях легитимными.
Однако многие из жителей этих территорий практически не имеют выбора, голосовать им или нет. Ко многим из них идут домой с урнами для голосования в сопровождении людей с оружием.
Тем не менее, многие украинцы даже в таких условиях находят в себе силы сопротивляться. Смотрим сюжет Дмитрия Мороза. Готов ли Европарламент пойти на голосование по непризнанию легитимности выборов в России? Сергей Лагодинский: Прежде всего, нам надо решить, будем ли мы организовывать резолюцию или какую-то иную форму выражения нашей позиции. Я знаю, что в любом случае будет стейтмент лидеров фракций, скорее всего, будет заявление главы парламента. Многие фракции, в том числе моя, и я сам лично — мы настаиваем на том, чтобы была резолюция парламента, в которой мы бы уже прописали, насколько нелегитимными видим эти выборы.
Здесь два вопроса. Легитимность или нелегитимность выборов — здесь, я думаю, все будут согласны, у России в этом плане просто уже нет никакой репутации, в которую бы кто-то верил. А вот легитимность или не легитимность главы государства — здесь у нас наверняка будут проблемы, потому что для многих правительств, для многих государств мира необходим кто-то, с кем можно и нужно вести какие-то переговоры даже в минимальном плане, если речь пойдет, например, о договоренностях по разоружению, неприменению ядерного оружия.
Здесь все немножко сложнее, поэтому я бы разделял эти вопросы. Я думаю, нелегитимность выборов — это абсолютно реально, а нелегитимность главы государства — здесь уже сложнее.
Я не уверен, что в Европейском парламенте будет для этого воля. Несколько серьезно европейские политики оценивают ее потенциал? Сергей Лагодинский: Юлия, конечно, является очень важной и эффектной политической фигурой. Естественно, большая поддержка, большой интерес. Европейские политики и вообще международное сообщество с ожиданием смотрят на эту фигуру. Пока Юлия делала действительно очень интересные шаги, например, недавнее обращение к оппозиции в Будапеште — это что-то новое, такого мы не видели от российской оппозиции: обращаться к венгерским массам.
Но мне кажется, что мы еще не достигли той фазы, когда всем было бы понятно, что именно Юлия Навальная является ведущей силой в маленькой оппозиционной вселенной российского политического бомонда. Пока не дан ответ на этот вопрос. Если Юлия и ее команда мудро выстроят свои дальнейшие шаги, то потенциал здесь есть.
Пока он еще не реализован. Мумин Шакиров: Что будет после выборов? Будет ли Путин закручивать гайки еще сильнее, а может быть, и вовсе отменит выборы, чтобы не тратить на это деньги и время? Я поговорил с политологом Кириллом Роговым. Иван Воронин: Господин Даванков, вокруг которого планировала объединиться российская оппозиция, назвал "несомненной" победу Путина на выборах.
Артем Радыгин: Харитонов тоже поздравил россиян и сказал, что выборы сплотили Россию. Что важно обсудить сейчас, после трех дней голосования, — это то, что мы видели в "Полдень против Путина". За голосованием в России и за рубежом, особенно в полдень последнего дня, наблюдали не только в России, но и в разных странах мира. С нами директор Института внешней политики Латвии Сергей Потапкин.
Какое впечатление произвели на вас очереди за границей, в том числе в Латвии? Сергей Потапкин: Я видел видео в инстаграме Дмитрия Гудкова из Лимасола, где очереди стояли очень впечатляющие, буквально три или пять кварталов людей, одетых в сине-белые цвета. Многие приходили одетые в клоунские костюмы, видимо, таким образом пытаясь выразить свое отношение к этим выборам.
В Праге голосование происходило всего один день, в пятницу, но и там было большое количество людей. Там, насколько я слышал, лидирует Даванков, за которого агитировала голосовать российская оппозиция. В Латвии тем более было бы интересно увидеть результаты этого года, потому что в году Латвия била все рекорды поддержки Путина. Я думаю, в этом году будет существенно ниже как явка, так и поддержка Путина. Те кадры, которые мы видели сегодня в "Полдень против Путина", показали, что очередь появилась именно в этот момент и выросла где-то на полтора квартала.
Параллельно проходили акции российской оппозиции против Путина. Если в году очередь стояла в течение дня, то сейчас до 12 часов была достаточно низкая активность. Можно прогнозировать, что те люди, которые голосовали до 12 часов, скорее всего, отдавали свои голоса за Путина. Иван Воронин: К слову о Даванкове: как вы оцениваете ситуацию, когда один кандидат еще до подведения итогов поздравляет другого с победой, по сути, низвергая себя как кандидата и заявляя, что битва проиграна?
Нет ли в этом симптома того, что "да не больно и хотелось"? Сергей Потапкин: Со стороны ни Даванков, ни остальные кандидаты не выглядели как реальные конкуренты Путину.
Опять же, позиция Даванкова "мир на условиях России" — это совершенно не то, что, наверное, сейчас мы хотели бы видеть и слышать от оппонента Путина. Понятно, что это очень компромиссная фигура для российской оппозиции, не вся оппозиция готова была голосовать за Даванкова.
Тем не менее, то, что он поздравляет Путина, показывает, что, конечно, никакой реальной конкуренции не было, это не тот человек, который действительно готов представить какую-то альтернативную повестку. Иван Воронин: Хочется подвести итоги еще и в контексте международного признания этих выборов, поскольку часть выборов прошла на оккупированных территориях, а это прямое нарушение международного права я уже не говорю про ордер на арест Владимира Путина , подписанный Международным уголовным судом в Гааге.
На ваш взгляд, пойдут ли европейские политики на признание этих выборов нелегитимными? Каковы политические последствия такого решения? Сергей Потапкин: Выборы однозначно не будут признаны европейскими странами ни честными, ни прозрачными, ни справедливыми, тем более, что впервые на выборы не были аккредитованы наблюдатели от ОБСЕ. Эти выборы уже названы самыми непрозрачными во всей истории РФ. Естественно, речь не идет ни о каком признании на оккупированных территориях — это уже дает возможность моментально признать выборы недемократичными, нелегитимными.
Но вторым вопросом будет признание по результатам этих выборов Путина в качестве лидера России. Здесь все намного сложнее, ведь все заинтересованы в прекращении войны. Встанет вопрос: если Путин не будет признан лидером России, то с кем вести эти переговоры, какие бы они ни были? С огромной вероятностью Путин будет признан, с ним будут вести переговоры. Оппозиция, в том числе Антивоенный комитет приложили много усилий для того, чтобы добиться непризнания Путина.
Если какие-то из стран ЕС пойдут на это, то это будет символичной победой оппозиции. Но я думаю, что большие игроки будут вынуждены иметь с ним дело, как с лидером РФ. Артем Радыгин: Непосредственно перед трехдневными голосованиями Юлия Навальная задала этот вектор: она несколько раз выступала с посылом, что с Путиным надо бороться не как с политическим оппонентом, а как с лидером большой мафиозной группировки.
Другие оппозиционеры поддержали Юлию. В чем здесь трудность, почему Европа не может бороться с российской агрессией, с Путиным, как с организованной преступностью? Сергей Потапкин: Одно из негативных последствий начала войны России в том, что Путин стремится и отчасти у него это получается ввергнуть международную политику в состояние Realpolitik.
Realpolitik, как мы помним в варианте х годов, во времена Киссинджера, показывает, что силы готовы вести переговоры с любыми лидерами, которые имеют возможность принимать решения. Артем Радыгин: Тут, наверное, отчасти есть "заслуга" российской пропаганды, которая постоянно показывает, как силен и влиятелен Путин буквально лозунги "Никто, кроме Путина". Сергей Потапкин: В принципе, эти выборы не должны рассматриваться как выборы.
Российская государственная машина и сам Путин проводят их для того, чтобы показать свою легитимность Западу. Выборы явно имеют абсолютно внутрироссийский характер, Путин делает вид, что его избиратель находится в абсолютном большинстве.
Даже тот, кто сомневается, должен увидеть, что Путин прав, силен, что все должны сплотиться вокруг лидера. Опять же, характерно, что во время своей кампании Путин практически не говорил о войне. Ее продолжают упорно называть "специальной военной операцией": войны нет, военного положения нет, бюджетных денег на ведение боевых действий хватает, в стране все нормально. Иван Воронин: Немаловажным оплотом власти Владимира Путина и российской агрессии против Украины были и остаются средства массовой информации.
Приход Путина к власти был ознаменован как раз беспрецедентными гонениями на независимые СМИ. Началось все с разгона телекомпании НТВ, а закончилось почти поголовным изгнанием независимых журналистов из России. Наши коллеги телеканала "Настоящее время" проследили эту историю угнетения свободной прессы. Артем Радыгин: "Западу не удалось сорвать выборы президента Российской Федерации. Разве Запад пытался?
Сергей Потапкин: Если будет большое желание, то, наверное, на ум придут два события, которые можно так классифицировать. Первое — это то, что в этом году было открыто намного меньше избирательных участков за рубежом, в частности, в ЕС. Довольно сомнительно было бы утверждать, что это могло сорвать выборы, потому что по понятным причинам, скорее всего, в этом году зарубежные участки дадут больше голосов против Путина, нежели за него.
Второе — это, наверное, сделанное какое-то время назад, предупреждение Госдепартамента США и некоторых европейских стран о возможных терактах в Москве. С огромной натяжкой только эти две вещи приходят на ум, когда мы говорим о каких-то попытках срыва выборов.
Иван Воронин: "Россия без Путина! Они не успели проголосовать. Если в Ереване работу избирательного участка за рубежом продлили, то в Берлине его закрыли. Давайте посмотрим, что там сейчас происходит. Иван Воронин: Все-таки российская пропаганда влияет не на всех!
Тем не менее, ее влияние сложно недооценить, особенно учитывая уровень поддержки российской агрессии против Украины внутри самой России, огромное количество фейков со стороны российских медиа, либо они сами бросаются такими выражениями, как "Буча и Ирпень — это фейк", и так далее. Как этому противодействовать?
Сергей Потапкин: Этому очень трудно противодействовать, особенно в тех странах, где широко распространен русский язык. Мы можем с уверенностью говорить про страны Балтии, где исторически большое число русскоговорящих потребляли содержимое российских каналов.
В последние годы власти балтийских стран прикладывали массу усилий для того, чтобы остановить вещание этих каналов, но все это достаточно легко обойти в цифровой век. Нужно признать, что качество пропаганды является очень высоким.
Смотришь те программы, которые в силу необходимости доходят до меня, и становится немножко страшно, потому что они показывают совершенно другую картинку мира, которая совершенно не коррелирует с тем, что мы видим в нашем информационном пространстве. Пробить эту стену очень сложно. Соцсети формируют контент под человека, под его интересы. Стоит ему несколько раз проявить интерес к определенной тематике, и он попадает в ловушку окружения, когда он уверен, что вся информация, которую он получает, объективна.
Его совершенно не смущает то, что где-то он видит и слышит нечто иное. Наверное, европейские страны очень сильно опоздали к году, не решив проблему предоставления качественного контента, по абсолютно понятным эмоциональным и личным причинам после года просто постарались запретить пропаганду, не учитывая ту легкость, с которой сегодня обходятся ограничения.
Артем Радыгин: Как Россия пришла к тому, что есть сегодня? Мы собрали в одном сюжете 20 лет правления Путина. Мумин Шакиров: Обсудим последние новости с политологом, правозащитником Ильей Шаблинским. Подсчет голосов продолжается.
Из-за нарушений на выборах уже возбуждено 61 уголовное дело: 23 — за ложные сообщения о минировании, еще 33 связаны с проносом на избирательные участки красящих веществ. Кроме того, многие случаи порчи избирательных урн на выборах проводились с выходом в прямой эфир на территории Украины, утверждает МВД.
